«...Я не видел у нее ни одной принадлежности туалета, которая была бы
рациональна, полезна и проста. Панталоны состояли из одних кружев и бантов,
так что согреть ноги не могли; корсет мешал ей нагибаться и оставлял на
прекрасном белом теле красные следы. Подвязки были такого странного,
запутанного вида, что дикарь, не зная, что это такое, съел бы их. Да и сам
я, культурный, сообразительный человек, пришел однажды в отчаяние, пытаясь
постичь сложный, ни на что не похожий их механизм.
Мне кажется, что где-то сидит такой хитрый, глубокомысленный, но глупый
человек, который выдумывает все эти вещи и потом подсовывает их женщинам.
Цель, к которой он при этом стремится, - сочинить что-нибудь такое, что
было бы наименее нужно, полезно и удобно.
"Выдумаю-ка я для них башмаки", - решил в пылу своей работы этот
таинственный человек.
За образец он почему-то берет свое мужское, все умное, необходимое и
делает из этого предмет, от которого мужчина сошел бы с ума.
"Гм, - думает этот человек, - башмак, хорошо-с!" Под башмак
подсовывается громадный, чудовищный каблук, носок суживается, как острие
кинжала, сбоку пришиваются десятка два пуговиц, и - бедная, доверчивая,
обманутая женщина обута.
"Ничего, - злорадно думает этот грубый таинственный человек. - Сносишь.
Не подохнешь... Я тебе еще и зонтик сочиню. Для чего зонтики служат? От
дождя, от солнца. У мужчин они большие, плотные. Хорошо-с. Мы же тебе вот
какой сделаем. Маленький, кружевной, с ручкой, которая должна переломиться
от первого же порыва ветра".
И этот человек достигает своей цели: от дождя зонтик протекает, от
солнца, благодаря своей микроскопической величине, не спасает, и, кроме
того, ручка у него ежеминутно отваливается.
"Носи, носи! - усмехается суровый незнакомец. - Я тебе и шляпку
выдумаю. И кофточку, которая застегивается сзади. И пальто, которое совсем
не застегивается, и носовой платок, который можно было бы втянуть целиком в
ноздрю при хорошем печальном вздохе. Сносишь, за тебя, брат, некому
заступиться. Мужчина с вашим братом подлецом себя держит".
Однажды я зашел в магазин дамских принадлежностей при каком-то
"Институте красоты". Мне нужно было сделать городской женщине какой-нибудь
подарок.
- Вот, - сказала мне продавщица, - модная вещь. В бархатном футляре
лежало что-то вроде узкого стилета с затейливой резьбой и ручкой из слоновой
кости.
- Что это?
- Это, monsieur, прибор для вынимания из глаза попавшей туда соринки.
Двенадцать рублей. Есть такие же из композиции, но только без серебряной
ручки.
- А есть у вас клей, - спросил я с тонкой иронией, - для приклеивания
на место выпавших волос?
- На будущей неделе получим, monsieur. He желаете ли аппарат для
извлечения шпилек, упавших за спинку дивана?
- Благодарю вас, - холодно сказал я, - я предпочитаю делать это с
помощью мясорубки или ротационной машины.
Ушел я из магазина с чувством гнева и возмущения, вызванного во мне
хитрым, нахальным незнакомцем...»

(А. Аверченко - "Смерть девушки у изгороди")